|
«Все операции с землей должны
быть прозрачны»…
Идя на встречу с депутатом Госдумы, председателем
Аграрной партии России Владимиром Плотниковым, пытался припомнить времена,
когда в нашем сельском хозяйстве было
хоть чуть-чуть хорошо. Кроме столыпинской реформы так и ничего припомнить не смог.
Поэтому разговор с Владимиром Николаевичем начался с вопроса, может ли он
назвать «светлые времена» российского крестьянства.
- Нашим крестьянам во все
времена жилось непросто. Но к таким временам я бы отнес непродолжительный
период в конце 80-х годов прошлого века, когда осознали, что платить огромные
деньги за импорт зерна в корне неправильно. В 1984 году мы отдали 180 тонн
золота за продукцию сельского хозяйства. Разумнее такие деньги вкладывать в
сельское хозяйство. Именно в эти годы
стали создавать инфраструктуру села – дороги, средства связи, школы. Но
с развалом СССР и началом гайдаровских реформ развитие сельского хозяйства фактически прекратилось.
- Владимир Николаевич, вы нередко говорите о
продовольственной независимости. Но так ли важно человеку чье молоко он пьет,
чей хлеб ест?
- Страна, которая
обеспечивает себя продовольствием, никогда не будет «империей зла». Продовольственный импорт может поставить
государство в зависимость от различных внешних сил. Нам будут диктовать
условия. А мы сегодня не можем себя обеспечить основными продуктами питания –
молоко, масло, яйцо. Сегодня мы завозим до 40% продовольствия.
- А есть ли реальная возможность добиться продовольственной
независимости?
- Мы имеем колоссальный
потенциал для производства продовольствия. У нас 10% всей мировой пашни и 50%
черноземных земель. А используем этот потенциал на 15-20%. В Европе эта цифра
составляет около 95%, а в Австралии, Аргентине и Бразилии показатели чуть ниже. Сейчас на
земле живут 6,5 миллиардов человек, а к 2050 будет порядка 9,5 миллиардов. У
нас очень хорошие перспективы. А с учетом глобального потепления климата наши
возможности только возрастают.
- Владимир Николаевич, возникает естественный вопрос.
Что же мешает реализации таких замечательных возможностей?
- Ущербная аграрная политика,
которая своими корнями уходит в начало 90-х годов прошлого века. Тогда
начали все ломать – отказались от
управления, планирования. Думали, что рынок все расставит на свои места. Не
получилось. Государство должно было помочь создать рыночные механизмы, и только
после этого можно было говорить о саморегуляции этих
механизмов. У нас же сельское хозяйство просто бросили в рыночный омут. В 90-е
годы на развитие отрасли направлялось 19,5% бюджета, а сегодня только 0,74%. К
тому же неконтролируемый импорт сделал
нерентабельным сельскохозяйственное производство. Втянули фермеров в производство,
но никакой реальной помощи им не было оказано – бросили на произвол судьбы. А
им как никому необходима государственная поддержка. Тех денег, которые вкладываются сегодня в
сельское хозяйство явно недостаточно. В программу по развитию сельского
хозяйство было заложено на год 76,7 млрд
рублей, а по расчетам академика Ивана Ушачева мы
ежегодно изымаем из отрасли 100-120 млрд рублей
(запчасти, топливо, удобрения).
- На один извечно русский вопрос «кто виноват?» вы
ответили, теперь хотелось услышать от вас ответ на вопрос «что делать?»
- Мы вымываем сегодня
доходность из села. Нет доходности – нет
частных инвестиций. Государство должно способствовать повышению рентабельности
сельскохозяйственного производства. Для этого, прежде всего, необходимо
регулировать цены на энергоносители, ГСМ, минеральные удобрения. Именно эти составляющие в структуре
себестоимости имеют колоссальное значение. Одновременно государство должно
заняться созданием социальных условий для развития деревни. Сегодня она
вымирает. Мужики не доживают до 50 лет. Нет работы, низкая зарплата, а как,
следствие, пьянство. Закрываются школы. Нет школы – нет деревни. Нужно строить
дороги, проводить газ, воду. Особое внимание государство должно обратить на
земельные отношения, которые сегодня зашли в тупик. Шесть министерств и семь
федеральных агентств занимаются земельными отношениями. Как говорится, «у семи
нянек дитя без глаза». 12 миллионов человек получили свидетельство на землю, и
только 15% сумели оформить свои паи. Никогда не будет порядка, если на земле не
будет хозяина.
- В последнее время частные инвесторы стали вкладывать
значительные средства в развитие сельского хозяйства. Своими деньгами, своим
трудом они поднимают хозяйства
буквально из руин. Таких примеров немало
в Подмосковье. Но потом появляются на селе некие общественные организации типа
«Крестьянского фронта» и начинают баламутить крестьян. Вас, дескать, обманули.
На самом же деле решают чисто рейдерские задачи. Естественно, инвесторы
задумываются, а стоит ли вкладываться в сельское хозяйство?
- У нас большая страна, и мы
за реальную многоукладность
в сельском хозяйстве. Пусть будут и личные, подворья, и фермерские хозяйства, и
кооперативы, и агрохолдинги. Только время покажет,
какие формы хозяйствования наиболее эффективны.
Я и сам не раз писал о
рейдерских захватах в Генеральную прокуратуру. Только хозяйство встает на ноги,
приходят рейдеры и отбирают. Появление всяких «фронтов» стало возможным потому,
что в сельском хозяйстве царит балаган. Все это можно пресечь, если у государства
будет четкая позиция. Оно пока не
управляет процессами в земельных отношениях. Государство обязано помогать
инвестору, если он работает в сельском хозяйстве. Инвестор должен приобрести
землю по нормальной цене. Инвестор
рискует, вкладывая деньги, поэтому должны быть определенные гарантии. Необходимы цивилизованные правила игры,
касающиеся стоимости земли. Чтобы потом какой-нибудь смутьян не говорил, что
мало заплатили. Если инвестор защищен, то он будет спокойно работать. И в то же
время его нужно жестко предупредить – на уровне закона запретить в течение 10
лет продавать землю. Все операции с землей должны быть прозрачны.
Беседовал Георгий ЯНС
Настоящий крестьянин
Почти все лето и осень этого года СПК «Синичино» находилось в центре
событий, которые получили громкий резонанс не только в Можайском районе, но и в
области. Эти события не были связаны с надоями или урожаем (хотя здесь есть чем
гордиться хозяйству), а речь шла о группе мошенников, которые под флагом
«обманутых крестьян», пытались развалить хозяйство с последующим его захватом.
Возглавляла этот рейдерский наезд общественная организация под названием
«Крестьянский фронт». Его лидеры имеют отношение к крестьянству точно же такое,
как и к балету.
Судя по всему, эти рейдерские
наезды, подкрепленные хорошими деньгами и административным ресурсом,
благополучно отбиты. И в СПК начинают заниматься тем, чем
и положено – сельским хозяйством. Мне уже достаточно много пришлось писать о
перипетиях этих совсем несельскохозяйственных битв. И как-то не то, чтобы
забылось, а ушло на второй план, что противостояла этому мощнейшему рейдерскому
прессингу женщина – председатель СПК Татьяна Остроухова. Конечно, она была не
одна (в одиночку попросту не выстоять), но все удары (нечестные и подлые) ей
как первому лицу хозяйства приходилось принимать на себя. Можно только
представить, что за это время ей пришлось пережить (бессонные ночи с
лекарством, больница). Мы сегодня ясно понимаем, что такое «Крестьянский
фронт», и совсем не знаем, кто же такая Татьяна Остроухова. Успешный
предприниматель, она совсем не схожа с привычным образом российских
бизнесвумен. Может быть, потому, что наблюдать мне Татьяну Николаевну приходилось
исключительно в интерьере деревенского пейзажа (не путать с пейзажем
«рублевских деревень»). Жизнь и работа на селе не предполагает
гипертрофированной холености, тусовочной гламурности и прочих аксессуаров
«светскости» современной бизнесвумен. Возможно, еще и потому, что значительный
кусок жизни прошел в СССР.
Татьяна Остроухова родилась в
семье военнослужащего. Как и положено члену семьи военнослужащего, ей не раз
приходилось переезжать из города в город, пока не осела в подмосковном городе
Чехов почти на четверть века. В Чехове в 60-е годы прошлого века был построен
крупнейший в Европе полиграфический комбинат. Поэтому не было ничего
удивительного в том, что выпускники местных школ поступали в московский
полиграфический институт. Не была исключением и Татьяна Остроухова, если бы не
одно «но». Она мечтала стать учителем, но «срезалась» на экзаменах в
педагогический институт. Хотя до сих пор Татьяна Николаевна считает, что есть в
ней «педагогические задатки», которые ей позволяли и позволяют успешно
заниматься бизнесом.
Учится она вечернем отделении и работает на чеховском полиграфическом комбинате.
- Это работа мне очень много
дала, - вспоминает Татьяна Николаевна и добавляет. – Я до сих пор помню своего
мастера, начальника цеха. По жизни мне очень везло и везет на
встречи с хорошими людьми. Мне всю жизнь помогают хорошие люди – учат,
подсказывают, советуют.
На третьем курсе Остроухова
переводится на дневное отделение. «Я пришла за знаниями, четко зная, что мне
нужно». После окончания института - возвращение на Чеховский комбинат
инженером-экономистом во вновь созданный цех. Неожиданно приходит приглашение
продолжить учебу в аспирантуре. Через четыре года диссертация готова к защите,
и Татьяна Остроухова вновь возвращается на комбинат, чтобы заняться внедрением
в практику того, что было заложено в диссертации. Формально она так и не стала
кандидатом наук, но, как считает Татьяна Николаевна, «работа над диссертацией
помогла расширить кругозор и подготовила к работе по организации управления
производством». В частности она была причастна к внедрению революционного, по
советским меркам, хозрасчетного подряда.
В 1989 году Татьяна Остроухова
возглавила централизованную базу по материально-техническому снабжению всех
издательств страны. База принадлежала управлению
делами ЦК КПСС и располагалась в Одинцово. Место было не только новое, но и
«сладкое». - Но остановили выбор на мне, так как я была наиболее подготовлена к
работе в новых условиях, - объясняет свое назначение Татьяна Николаевна. Так
начался новый этап в ее биографии – жизнь и работа в городе Одинцово.
После событий августа 1991 года
база перешла в ведение министерства печати Российской федерации. Татьяна
Остроухова остается работать и вплотную занимается вопросами
внешнеэкономической деятельности. Со временем она приходит к мысли, что для
четкого исполнения контрактов с зарубежными партнерами, необходимо создать
собственное предприятие. Это она и делает в 1995 году со
своим еще тремя учредителями – партнерами (удивительно для бизнеса, но факт –
уже двенадцать лет они вместе). Предприятие не только поставляет
оборудования под новые технологии, но и занимается их внедрением. Работа идет практически по всей России, но особенно тесные контакты
- с дальневосточным и сибирским регионами.
Приобретя опыт и имея финансовый ресурс,
Татьяна Николаевна с партнерами организует в Кемеровской области производство
по печати этикеток для пищевой продукции по новейшим технологиям.
Сотрудничество оказалось взаимовыгодным. Печать пищевых этикеток для Кузбасса
позволила сохранить в регионы огромные денежные средства. Организация этого
производства вынуждало Татьяну Остроухову и ее партнеров подолгу жить и
работать в Кемерово.
- Наша позиция – свои деньги не
доверять никому, полный контроль за ними с нашей
стороны, - так Татьяна Николаевна объясняет необходимость длительных
командировок.
А сельским хозяйством успешная
предпринимательница занялась не просто случайно, а абсолютно случайно. В
Можайском районе она решила организовать такое же производство, как и в Сибири,
используя возможности местного полиграфического комбината. Глава района
Владимир Насонов это предложение воспринял без особого энтузиазма. Его
волновали проблемы терпящих бедствие сельхоз предприятий. Поэтому он сделал
встречное предложение – сделать инвестиции в сельское хозяйство. В свою очередь
Татьяна Николаевна для себя посчитала это предложением несерьезным и
отказалась. Но ей продолжали названивать из района. Начальник сельхозуправления
просил помочь хотя бы деньгами. И все-таки Татьяна Николаевна съездила в
Синичино.
«Была шокирована увиденным.
В 100 километрах
от Москвы такая нищета и разруха».
И, тем не менее, она с партнерами
принимает решение вложить деньги в хозяйство. Она поверила в бизнес-план,
представленный тогдашним руководством СПК.
«Позже я поняла, что многие
показатели были приукрашены, чтобы меня заманить в хозяйство». Казалось, что
прошло совсем немного времени с того момента, как Остроухова пришла в СПК
«Синичино». Сейчас даже не очень верится, что в хозяйстве тогда руками работали
учредители, их родственники. Садились на комбайны и трактора, чинили электрику.
- Мы показали местным жителям
своим трудом, как можно справиться с разрухой, - считает главным итогом
начального периода Татьяна Остроухова. Сейчас хозяйство на подъеме.
- У людей появилось чувство
уважения к себе, к труду. Они даже выглядеть стали по-другому. Члены СПК – наши
полноправные партнеры, настоящие крестьяне, - таким она видит главный итог по
прошествии четырех лет.
Георгий ЯНС
|
